Законопроект о совершенствовании системы госконтроля и госнадзора в области сохранения культурного наследия, разработанный в Минкультуры России, в июле стал проходить различные «нулевые чтения». Его пообсуждали на круглом столе в Общероссийском народном фронте,  затем в Общественной палате РФ. 

К законопроекту были высказаны ряд замечаний и поправок; в ближайшее время мы намерены посвятить ему отдельный материал. Однако ни у общественных представителей, ни у экспертов, ни у представителей Минкультуры не было и мысли отрицать важнейшую законодательную новацию: общественный контроль и общественные инспекции в области сохранения культурного наследия, предлагаемые законопроектом.

Смелее прочих оказалась Московская Патриархия.

В заявлении руководителя Юридической службы Московской Патриархии игумении Ксении (Чернеги), опубликованном 17 июля на официальном сайте Патриархии,  сказано буквально следующее:

«Законопроект предусматривает установление общественного контроля за сохранением, использованием, содержанием и популяризацией объектов культурного наследия. Право осуществлять такой контроль предоставляется общественным организациям через создаваемые ими общественные инспекции, члены которых имеют право беспрепятственно, без учета режима осуществления богослужений и иной религиозной деятельности, посещать и осматривать принадлежащие религиозным организациям объекты культурного наследия и их территории, а также использовать при проведении мониторинга состояния объектов культурного наследия технические средства связи, аудио-, фото- и видеофиксацию, средства технического и инструментального контроля, беспилотные летательные аппараты…

Поскольку более 90% объектов культурного наследия находится в собственности или пользовании религиозных организаций, принятие законопроекта создаст почву для беспрецедентного вмешательства общественных организаций в деятельность религиозных организаций. Тем самым будут грубо попраны не только нормы государственного законодательства, но и международные обязательства, гарантирующие религиозным общинам право осуществлять деятельность в соответствии с собственными внутренними установлениями и иерархической структурой. Подконтрольность деятельности религиозных общин общественным инспекциям и иным общественным формированиям лежит вне правового поля и поэтому совершенно недопустима. Даже в советское время, когда антирелигиозная пропаганда была частью государственной идеологии, общественный контроль за деятельностью религиозных организаций не допускался. Наделение общественных инспекций правом контролировать деятельность религиозных организаций в сфере сохранения, использования и содержания объектов культурного наследия приведет к самоуправству отдельных общественных групп, прежде всего и главным образом, в религиозной сфере, поскольку общественные инспектора получат возможность входить в алтари храмов, в том числе во время богослужений, осматривать внутренние помещения келейных корпусов и иных монастырских и приходских зданий.

Законопроект требует серьезной доработки в части исключения памятников истории и культуры религиозного назначения из перечня объектов, подлежащих общественному контролю, и не может быть поддержан в существующей редакции».

Проще всего сказать в ответ на все это, что законопроект разработан во исполнение сразу двух президентских поручений: о совершенствовании системы госконтроля в сфере охраны памятников и о привлечении общественных организаций, движений и объединений к осуществлению госконтроля в сфере сохранения культурного наследия.  Так что все, что отрицает Московская Патриархия устами игумении Ксении, прямо предписано поручениями Президента Владимира Путина.

Еще проще сказать, что игумения Ксения, должно быть, недостаточно хорошо вчиталась в законопроект. Текст, написанный в богобоязненном Министерстве культуры, конечно же, отнюдь не предполагает, что общественные инспекторы смогут беспрепятственно, бесцеремонно, без оглядки на чины и уставы, врываться в монастыри и храмы, тем более в алтари и кельи. Само собою, в нем нет и намека на «общественный контроль за деятельностью религиозных организаций». Можно подумать, общественным защитникам памятников архитектуры нечем больше заняться.

Если говорить о законопроекте (в той части, где речь идет об общественных инспекциях) в двух словах, то общественные инспекторы получают право содействовать и сопутствовать работникам госорганов охраны памятников в осуществлении их контрольной деятельности. Не более того.

И надо думать, что авторы подобных воззваний прекрасно это понимают. Они же умеют читать. И вся риторика, все эти гиперболы о «грубом попрании» отечественных законов и международных обязательств, все эти заклинания «даже в советское время, когда» - написаны ради вывода: «памятники истории и культуры религиозного назначения» нужно исключить из круга объектов, подлежащих общественному контролю.

Как ни странно, логика здесь та же, что у пресловутых «хозяйствующих субъектов». Когда к ним приходит госконтроль проверить состояние используемых ими памятников архитектуры, поднимается крик о вмешательстве в хозяйственную и экономическую деятельность, «удушении бизнеса» и т.п.

Но дело в данном случае отнюдь не в этом. Что будет, если государство и общество пойдут навстречу подобным призывам и заявлениям, если не скажут твердо: речь об общественном контроле за сохранением культурного наследия, а не за религиозной деятельностью? Нетрудно предположить, что следующим логическим шагом будет требование вывести «памятники истории и культуры религиозного назначения» и из-под контроля государственного. Со ссылкой на те же отечественные законы и международные обязательства, «гарантирующие религиозным общинам право осуществлять деятельность в соответствии с собственными внутренними установлениями и иерархической структурой». Государство ведь тоже не имеет никакого права в такую деятельность вмешиваться.

Кстати говоря, если почитать историю разработки и обсуждения закона Российской Империи об охране памятников искусства и старины в конце XIX  - начале ХХ века, то возникнет полное дежавю. Церковь точно так же требовала для «своих» памятников иммунитета не то что от общественных организаций, но и от общегосударственного закона. Вопрос много лет передавался из комиссии в комиссию, закон так и не был принят.

И наконец, цена вопроса.

Здесь нужно напомнить, что совсем недавно такие заметные достижения религиозных организаций в сохранении памятников церковной архитектуры, как «виниловая реставрация» деревянной часовни XVIII века в Архангельской области (см. заглавное фото),  несанкционированные работы без проекта и согласований в Авраамиевом монастыре Ростова Великого,  наконец, снос монастырского собора XVIII века в Екатеринбурге -  стали предметом обсуждения и расследования госорганов только благодаря активности общественников разных регионов.

Совершенно очевидно, что в этом и есть главная причина столь яростного сопротивления законопроекту Минкультуры РФ о государственном и общественном контроле в области охраны памятников.